1941: бои на Украине

№ 4-2004 г. "1941: бои на Украине"

(90 фото, схемы, цветная вкладка)

О крупнейшем танковом сражении начального периода войны Великой Отечественной войны в районе Луцк-Дубно-Броды

"Разя огнем, сверкая блеском стали…"

Потратив несколько дней на организацию контрудара, советское командование, тем не менее, смогло сконцентрировать по периметру вбитого в оборону Юго-Западного фронта танкового клина сравнительно крупную группировку механизированных соединений. Не добившись синхронного ввода в бой соединений в непосредственной близости к стыку 5-й и 6-й армий, М.П. Кирпонос собрал ударные кулаки из 8-го механизированного корпуса, рокированного из львовского выступа и подтянутых из глубины 9-го и 19-го механизированных корпусов.

Решение командования фронта на контрудар по-прежнему выглядело как "клещи", удар по сходящимся направлениями с севера и юга с целью окружения наступающего противника. Задачи северного крыла наступления согласно боевому приказу командующего войсками Юго-Западного фронта №0016 формулировались следующим образом: "Командующему 5-й армией генерал-майору Потапову объединить под своим командованием 9-й и 19-й механизированные корпуса и занять ими исходный рубеж для атаки на фронте Грудек, Рымно (оба пункта 8 км юго-западнее Луцк) с целью содействовать 8-му и 15-му механизированным корпусам в разгроме радзехувской группировки атакой вдоль железной дороги (Луцк, Броды). Исходный рубеж занять к 4.30 26.6.41 г. Начало атаки-9.00 26.6.41 г.".
Но к 26 июня и Грудек, и Рымно уже были заняты противником. Немецкие пехотные и танковые дивизии распространились по всей местности от границы до рек Стырь и Иква, включая города Луцк и Дубно. Выход немцев к рубежу реки Иква и рокировка на юг танковых дивизий III моторизованного армейского корпуса привели к тому, что 19-й механизированный корпус был вынужден вести встречный бой во все ухудшающихся условиях.
Командир 11-й танковой дивизии использовал в бою 26 июня тот же приём, что и под Радзехувом на второй день войны. Задачу наступления вперёд решала "мотопехотная" боевая группа (так называемая "группа Ангерн" по имени командира 11-й мотопехотной бригады Гюнтера фон Ангерна) и мотоциклисты, а фланг наступления защищала "танковая" боевая группа. На этот раз потребовалось защищать не южный, а северный фланг. Метод был использован тот же, что и под Радзехувом - захват и удержание узла дорог на фланге соединения. Таким пунктом была Млодава (10 км северо-восточнее Дубно). На этот раз противником немцев был 43-й мотострелковый полк 43-ей танковой дивизии (два батальона на автомашинах) с взводом танков и батареей полковой артиллерии. Это был передовой отряд дивизии, занявший Млодаву вечером предыдущего дня. С утра 26 июня позиции полка были атакованы немцами. Благодаря большему удельному весу пехоты в передовом отряде 43-й дивизии бой прошел бодрее, чем выбивание отряда 10-й танковой дивизии из Радзехува. Используя танки как противотанковые средства, танкисты дивизии И.Г. Цибина сумели подбить две машины "танковой" боевой группы 11-й танковой дивизии. Эти потери подтверждается немецкими данными: "в 6.30 после жёсткой борьбы с вражескими пехотными и артиллерийскими войсками Млодова была взята. Но при этом пришлось смириться с потерей трёх танков". Шродек опускает детали боя за Млодову. Ударом в лоб этот населённый пункт, в отличие от Радзехува взять не удалось. Немцам удалось выбить передовой отряд из него только обойдя с фланга и поставив под угрозу окружения.

Тем временем на дальние подступы к Дубно стали подтягиваться главные силы 43-й танковой дивизии. Артиллерия дивизии (43-й гаубичный артиллерийский полк), двигавшаяся из района Тайкуры на тракторной тяге со скоростью 6 км в час, находилась еще в пути и к началу атаки открыть огня не могла. Но значительно облегчило задачу соединения наличие в этом районе отходящей пехоты и артиллерии 228-й стрелковой дивизии 36-го стрелкового корпуса. Остановив откатывающихся от Дубно пехотинцев, командир 43-й танковой дивизии полковник И.Г. Цибин, использовал пехоту и артиллерию 228-й дивизии в своём наступлении. Танки 43-й дивизии, вышедшие на рубеж наступления, были для удобства управления сведены в одни 86-й танковый полк. Атаку он начал в составе двух танков КВ, двух танков Т-34 и 75 танков Т-26. Таким образом, в бою у Дубно столкнулись две танковых дивизии неполного состава. Советская танковая дивизия, правда, получила поддержку пехотинцев стрелковой дивизии. В расчете на танки и пехоту силы противников были примерно равны, но немецкая сторона имела значительное превосходство в тяжелой артиллерии за счет приданных корпусных частей.
Наступление 43-й танковой дивизии на Дубно вместо назначенных командованием фронта 9.00 утра началось только в 14.00. Атаку лидировали танки новых типов, Т-34 и КВ. За ними двигались легкие Т-26. Бой длился около 4 часов и завершился выходом советских танкистов к окраинам Дубно. Прорваться в сам городок мешали взорванные немцами мосты. Успех был достигнут ценой потери обоих танков КВ (оба сгорели) и 15 танков Т-26 (из них 4 огнеметных) было убито и ранено 128 человек. С целью развития достигнутых результатов было решено атаковать Дубно с юго-востока, вдоль железной дороги, но в ночь на 27 июня дивизия была вынуждена отступить к Ровно. По оценке противника, 43-й танковой дивизии удалось добиться успеха, но советское командование не сумело его закрепить: "Русские пытались прорваться повсюду и создавали порой действительно критические ситуации. За короткое время после удара по флангу русским удаётся перегородить путь к наступлению на Острог. Несмотря на это, советское командование не понимало того, что для достижения огромного успеха можно было воспользоваться тем замешательством, которое присутствовало на немецкой стороне". Но с этими словами нельзя согласиться. Если замешательство и присутствовало в рядах боевой группы 11-й танковой дивизии, отошедшей к Дубно, то оно отсутствовало в рядах наступающей южнее Луцка 13-й танковой дивизии. Доселе преодолевавшая лишь российское бездорожье 13-й танковая дивизия проломила оборону частей советских 228-й стрелковой и 40-й танковой дивизии. Ситуация усугублялась тем, что почти 20 км участок от Луцка до Торговице не был занят частями 9-го механизированного корпуса, что привело к угрозе охвата 43-й и 40-й танковых дивизий с фланга. В целом бои сравнительно слабой по составу танкового парка 43-й танковой дивизии прошли результативнее боев частей 10-й и 32-й танковых дивизий за Радзехув. Причина этого в поддержке танковой атаки мотопехотой, артиллерией и отсутствием у немецкой стороны палочек-выручалочек в лице оставленных в Радзехуве 88-мм зениток.
Сценарий развития событий под Дубно во многом напоминал бои во второй день войны. Пока "танковая" боевая группа вела бой с наступающими советскими танками, "боевая группа Ангерн" продвигалась вперёд и прошла за день 35 километров. Еще быстрее двигался мотоциклетный батальон, который к вечеру 26 июня достиг Острога, продвинувшись от Дубно более чем на 50 километров. Здесь он столкнулся с призраком Второго стратегического эшелона РККА в лице частей 109-й моторизованной дивизии с Дальнего Востока. В конце мая 1941 г. 109-я моторизованная дивизия, дислоцировавшаяся в Хараноре в обстановке жесткой секретности убыла на запад. Первые эшелоны со штабом дивизии, подразделениями 381-го мотострелкового полка, частью подразделений 602-го мотострелкового полка и некоторыми другими частями дивизии 18 июня 1941 г. выгрузились на станции Бердичев. Разместилась прибывающая дивизия в 10 км от станции, в Скруглевских лагерях. В связи с кризисной обстановкой, сложившейся на Западном фронте, 26 июня 1941 г. поступил приказ, на переброску 16-й армии в район Орша-Смоленск. Дивизия по приказу командующего 16 армией генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина начала 120 км марш к станции Шепетовка, где должна была погрузиться в железнодорожные эшелоны и отправиться в Белоруссию. Прорыв 11-й танковой дивизии в направлении Острога во второй половине дня 26 июня потребовал экстренных мер противодействия. М.Ф. Лукин на свой страх и риск снял части 109-й моторизованной дивизии с погрузки и направил их навстречу немцам. Для этого требовалась определенная решительность, ведь первоначально появление немцев в районе Острога было расценено как выброска воздушного десанта. Первым достиг Острога и завязал бой 173-й разведывательный батальон майора Юлборисова. Разведбатальон первым вошел в Острог и занял в городе оборону. Подошедшие немецкие мотоциклисты вечером 26 июня втянулись в бои за городок, подразделения майора Юлборисова оказались блокированы. Перед нами достаточно характерный пример использования мотоциклетных частей немцами. Как я уже говорил, практика использования мотоциклетных частей вызывала вопросы у танковых командиров РККА. Они действительно были малоприменимы в условиях использования танковых соединений для прорыва фронта. Но в маневренной войне без сплошного фронта такие подразделения находили свою нишу. Часто складывалась ситуация когда перед танковой дивизией оказывался никем не занятый промежуток, в который вводилось максимально подвижное соединение. Мотоциклисты, конечно, не смогли бы противостоять даже наспех подготовленной обороне, но вести бой с небольшими отрядами и тыловыми частями для низ было вполне по силам. Захват рубежа на пути дивизии давал возможность делать следующий шаг в более выгодных условиях. Так разведчики Юлборисова могли за ночь закрепиться в Остроге, утром дождаться подкреплений и день начался бы со штурма "боевой группой Ангерн" Острога. В реальности получилось ровно наоборот - Острог закрепили за собой мотоциклисты, а выбивать их из города пришлось 109-й моторизованной дивизии.

Несмотря на выход 11-й танковой дивизии к Острогу, 8-й и 15-й механизированные корпуса 26 июня должны были наступать в тех же направлениях, что и два дня назад. Командование фронта в боевом приказе №0016 поставило им те же задачи, что и в приказе №0015 от 24 июня. При этом не учитывалось изменение соотношения сил, настоятельно требовавшее смещения направления удара дальше на восток. Подтянувшиеся с запада пехотные и танковые соединения могли не только эффективно сдерживать наступление мехкорпусов Юго-Западного фронта, но и переходить в атаку. Постановка вчерашних задач мехкорпусам означала удары по свежим соединениям противника, опирающихся на подготовленную за прошедшие дни оборону вместо отсекания моторизованных корпусов от следующих за ними в отрыве до 30-50 км пехотных дивизий. Однако утром 26 июня как в полосе наступления 15-го мехкорпуса, так и на направлении удара 8-го мехкорпуса стояли пехотные дивизии. Причем район Лешнева, стоящий на пути корпуса Д.И. Рябышева, был занят 57-й пехотной дивизии только в 15.00 25 июня. То есть сокращение маршей корпуса всего на полсуток могло заметно облегчить ситуацию. В реальной обстановке утра 26 июня пехотный заслон на фланге 1-й танковой группы был практически полностью сформирован. Более того, немецкие танковые и пехотные соединения могли наносить упреждающие удары, разрушая планы контрударов в зародыше. Вследствие этого, вместо наступления части 15-го механизированного корпуса вынуждены были отбивать атаки немецких танков, которые пытались обтекать фланги 10-й и 37-й танковых дивизий. Просачивание немцев на флангах вынуждало проводить частные контратаки. Проведенная контратака частей 10-й танковой дивизии напоролась на сильную противотанковую оборону и привела к потере 4 танков КВ и 7 танков БТ-7. Только небольшая часть 10-й танковой дивизии оказалась не вовлеченной в сковывающие стычки с все прибывающими немецкими частями. Намотавшись безрезультатно по дорогам до Брод и обратно 19-й танковый полк 10-й танковой дивизии рвался в бой. И в 10 часов утра, по частной инициативе командира полка подполковника Пролеева, была организована атака в районе высот юго-восточнее Радзехува. Однако к тому моменту Радзехув представлял собой крепость, оборонявшуюся 297-й пехотной дивизии при поддержке стоявших там с 23 июня 88-мм зениток полка "Герман Геринг". Полк Пролеева был встречен организованным огнем орудий различных калибров, включая поставленные на прямую наводку тяжелые гаубицы. В этой атаке полк потерял 9 танков KB и 5 танков БТ-7. Один из участников этого боя, командир 1-го батальона капитан З.К. Слюсаренко описывал его так: "Вражеские снаряды пробить нашу броню не могут, но разбивают гусеницы, сносят башни. Загорается KB слева от меня. В небо над ним взметнулся султан дыма с огненной тонкой, как жало, сердцевиной. "Ковальчук горит!" - екнуло сердце. Помочь этому экипажу никак не могу: со мной несутся вперед двенадцать машин. Еще один KB остановился: снаряд сорвал с него башню. Танки KB были очень сильными машинами, а вот скорости и поворотливости им явно не хватало".

"Неуязвимость" танков КВ в 1941 г. была достаточно условной. Есть немало примеров, когда КВ выходили из боя с сотнями пробоин. Но отнюдь не меньше примеров, когда, как в вышеописанной атаке 19-го танкового полка, тяжелые танки Кировского завода выбивались целыми подразделениями в одной атаке. В предыдущий день были в одном бою потеряны 4 КВ 20-го полка той же дивизии. Корпусные, зенитные орудия могли уничтожить тяжелые танки даже если они были не по зубам противотанковой артиллерии полков и дивизий.